Проблема последствия научных открытий (Аргументы ЕГЭ). Урок – исследование с использованием ЦОР «В чем ошибка профессора Преображенского?» (по повести М.А. Булгакова «Собачье сердце») Урок – исследование с использованием ЦОР
Изначально Филипп Филиппович не собирался создавать искусственного человека, особенно такого, каким получился Шариков. Операция проводилась для «выяснения вопроса о приживаемости гипофиза, а в дальнейшем и о его влиянии на омоложение организма у людей». Как нередко случается, эксперимент повлек неожиданные последствия, которые трудно назвать благоприятными. Смело можно заявить, что опыт провалился. И не потому, что в итоге пришлось сделать Полиграфу Шарикову операцию для возвращения ему собачьего облика. Опыт неудачен потому, что была испорчена жизнь профессора и его домочадцев, потому, что искусственный человек не нашел себе лучшего применения, кроме как стать живодером, наконец, потому что на месте милейшего пса оказался самый настоящий мерзавец.
Сам профессор не виноват. С момента, когда Шарик стал превращаться, события вышли из-под контроля. Преображенский — хирург, он не мог прогнозировать изменений характера бывшего пса и задумался только потом, когда Шариков уже стал занозой, терзавшей всех жителей профессорской квартиры.
Филипп Филиппович — вообще личность уязвимая. Большую часть своей жизни он провел совсем в другом мире: в мире скальпеля и операционного стола, анатомических атласов и историй болезни.
Время тоже было другим. Когда Преображенский раньше отрывался от своей медицины, он видел вокруг упорядоченную, нормальную жизнь, где каждый знал свое место. В этой жизни на парадной лестнице еще были ковры, из галошной стойки не пропадала обувь, а новоявленные жилтоварищества не строили кирпичных перегородок по квартирам. Здесь, в понятном и логичном мире, профессор был на месте сам и вполне мог разглядеть истинную цену другому. Но это было раньше. Теперь Филипп Филиппович ясно видит, что мир сошел с ума, что на дворе то самое «время перемен», которого так боялись древние китайцы. И ему, уже пожилому, состоявшемуся человеку, очень хорошо видны причины разрухи и неурядиц в обществе, он правильно рассуждает о том, как сделать жизнь вокруг лучше и благоустроенней. Но Преображенский не учитывает того, что разум не способен пробиться к безумию, что любые доводы не в пользу существующего порядка вещей нынешние хозяева жизни тут же объявят буржуазными предрассудками, а самого профессора, как и многих ему подобных, зачислят в ряды личностей, нуждающихся в «разъяснении».
Может быть, именно поэтому Филипп Филиппович в быту так старательно не меняет установившегося образа поведения. Он ведет светские беседы за едой, ходит в оперу, он «держит марку» той самой части общества, которая во все времена была его лучшей частью — марку преуспевающею среднего класса. Благо, возможность к этому пока еще есть. И главное — профессор Преображенский продолжает заниматься научной деятельностью и хирургической практикой.
А занимается практикующий хирург Преображенский омоложением человеческого организма. Разумеется, не полным — до этого дело пока еще не дошло. Но добавить немного молодости увядающим богачам он способен. За это хорошо платят. И опять же, не виноват Филипп Филиппович, что услугами его пользуются особы карикатурные и, в общем-то, жалкие. Все эти зеленоволосые ловеласы и молодящиеся старушки для него — просто пациенты, рабочий материал. Профессор относится к ним снисходительно и не особо стремится ковыряться в их душах. С него вполне достаточно тел. И до поры до времени все идет нормально — нет ни малейшего повода менять свои взгляды. Впервые повод появляется тогда, когда уже прооперированный Шарик начинает вести себя так, что по всему дому приходится клеить запрещающие объявления, но и эта мера помогает плохо.
Главная ошибка профессора Преображенского заключается как раз в том, что он поздно заинтересовался, кем при жизни был хозяин гипофиза. Ведь, как выяснилось, именно гипофиз определяет человеческую личность. В результате вполне симпатичный и трогательный пес Шарик заполучил в свой мозг Клима Чугункина — ранее судимого, вороватого балалаечника, злоупотреблявшего алкоголем и, в конце концов, умершего от удара ножом в сердце в пьяной драке.
Ничего хорошего от подобного соседства произойти не могло. Шарик оказался загнанным куда-то в угол сознания, а Чугункин не только стал править бал, но и сумел очень многое из присущего псу извратить, сделать из мелкого недостатка или даже из достоинства (например, жалости к машинистке Васнецовой) настоящий порок.
Впрочем, Полиграф Полиграфович получился тем, кем он был, не только из-за чугункинского гипофиза. Сам Шарик тоже в некоторые моменты своей бродячей жизни наверняка и приворовывал, и тяпнуть исподтишка умел, и поджать хвост перед тем, кто сильнее. Вот только для бездомного пса все эти недостатки — способ выжить. Когда он поселился у профессора, когда его откормили и вылечили — Шарик изменился. Изменился настолько, что уже вряд ли смог бы заново прижиться на улице: «Я барский пес, интеллигентное существо, отведал лучшей жизни». В «лучшей жизни» Шарику уже не надо было воровать пищу, бегать от дворников, мерзнуть по подворотням. Для собаки большего счастья и не надо.
Но, увы, Полиграф Полиграфович — это человек. И он по сравнению с Преображенским, с Борменталем, даже с Зиночкой и Дарьей Петровной — существо второго сорта. Фактически, он снова бродяга. Дворниками и швейцарами для него стали те, кто забрал его с морозных московских улиц, кто прикармливал, выгуливал и гладил его. В этой ситуации Шарик-пес уже не справлялся. За его выживание в человеческом обществе взялся Чугункин. А новым благодетелем, приручившим бродячее создание, Полиграфа Полиграфовича, стал управдом Швондер.
Итог закономерен. У воспитанного и преуспевающего профессора Шарик почувствовал себя собачьим принцем-инкогнито. А под эгидой пролетария Швондера Шариков выдвинулся в подлинные дети смутной эпохи, стал столь же значимым, как нормальный домашний питомец. По большому счету, он даже в человеческом облике остался псом. Даже за кошками гонялся все так же и блох на себе ловил зубами.
Могло ли быть по-другому?
Наверное, могло, если бы Шарика прооперировали не в двадцать четвертом, а в четырнадцатом году, если бы гипофиз принадлежал более светлой личности, чем Клим Чугункин, если бы на него чуть больше внимания обращал Преображенский, а поблизости не оказалось злополучного Швондера. Ведь Филипп Филиппович с трудом воспринимал свое создание как существо мыслящее и самостоятельное. Отчитать его, ткнуть носом в неправильность, взять за глотку — это всегда пожалуйста. На это и профессор горазд, и Борменталь. А вот Швондер, к несчастью Преображенского, видит в Шарикове угнетенный и бесправный элемент. И начинает принимать живейшее участие в его судьбе. Именно Швондер дает Шарикову имя, добивается документа, подсовывает книги и даже впоследствии устраивает на должность. Чем не Филипп Филиппович с его краковской колбасой? Ведь ничуть не хуже. Ну, а то, что имя нечеловеческое, книжечка революционная, а должность живодерская, так не будем забывать, кто такой Швондер. Было бы странно, если бы управдом отдал своего подопечного в институт, вручил труды философов-гуманистов и стал учить пользоваться ножом и вилкой.
Кстати, о надлежащем воспитании Полиграфа Полиграфовича Преображенский позаботиться мог бы. Да, Клим Чугункин был очень силен в новосозданном человеке, но всегда есть способ, метод подбора «ключика» к сердцу, оставшемуся собачьим. А, как мы помним, Шарик — очень милое создание, способное любить и испытывать благодарность.
Вполне возможно, что Филипп Филиппович так и не поверил до конца в то, что из-под его скальпеля вышел настоящий человек. Он ученый, он имеет право сомневаться. А Шариков то и дело выкидывает фортели, более присущие собаке, нежели человеку. Погоня за котом в квартире профессора, например. И поведение Полиграфа Полиграфовича тогда, когда его изодрали когтями, когда Преображенский и Борменталь устраивали ему разнос за учиненный в квартире погром. Не правда ли, все очень сильно напоминало действия именно собаки, вставшей на задние лапы и научившейся говорить, а никак не человека.
Швондер — не ученый, он просто верит только своим глазам. А на остальное у него не хватает воображения. Он пролетарий до мозга костей, благодаря чему Полиграф Полиграфович воспринимается им не умом, а эмоциями. Как же можно не протянуть руку угнетенному?
Вот так и получилось, что несчастный пес был вторично приручен. И, как и полагается хозяйской собаке, он стал щерить на чужих зубы.
Таким образом, под одной крышей в квартире Филиппа Филипповича оказались низость и идеализм.
Идеалист Преображенский изо всех сил держится за нерушимость своего привычного быта. Он уверен, что это возможно даже во время, когда на руинах царской России медленно прорастает Россия советская. А между тем новоявленный пролетарий вовсю гавкает на своего бывшего кумира. Профессор запрещает Шарикову играть до одури на балалайке, ругаться нецензурными словами и носить вульгарные лаковые штиблеты? Значит, смело можно говорить об ущемлении прав, о том, что Филипп Филиппович притесняет несчастного человека-пса. Значит, можно грозить возмездием и даже нужно, чтобы буржуй случайно не возомнил о себе слишком много.
Преображенский с легкой руки Полиграфа Полиграфовича вдруг вынужден, испытав на себе отдельные «прелести» новой жизни, осознать: он не может находиться вне ее. Даже профессор в советское время познает, что такое потоп в квартире из-за сломанной сантехники, каково это — когда пьяные дружки Шарикова воруют шапку и трость, а сам Шариков гордо заявляет, что он здесь прописан на шестнадцати квадратных аршинах и никуда не уберется.
От вторжения нового времени профессор и Борменталь защищаются всеми доступными способами. И вроде бы побеждают. Полиграф Полиграфович снова становится Шариком, скорее всего, в квартире опять все вернется на круги своя. Надолго ли? Видимо, нет.
«Собачье сердце» — это не только описание хирургического опыта профессора Преображенского и его последствий. Это не только история краха надежд на то, что из животного можно сделать человека. Повесть — сама по себе эксперимент, который проводит автор — М. А. Булгаков. Хирург работает с плотью человека. Писатель экспериментирует с душами своих героев, с их жизнями и судьбами.
Через иносказание, фантастическое допущение писатель рассматривает возможность мирного сосуществования старого, патриархального обывательского общества дореволюционной России и зарождающегося советского строя, нового порядка. Повесть написана в 1925 году, когда еще можно было не только опасаться сумрачного, непредсказуемого будущего, но и испытывать надежду на благополучный исход смутного времени.
И сразу же обнаруживается, что старое и новое общества говорят на совершенно разных языках. Профессор чуждается выражений вроде: «трудовой элемент», не рекомендует читать перед едой советских газет и отказывается есть то, что в гастрономе гордо называется краковской колбасой и что Шарик безошибочным песьим нюхом определяет как «рубленую кобылу с чесноком».
В свою очередь, новое общество враждебно к большим квартирам, университетскому образованию и театру. В первом случае налицо обыкновенная зависть: когда у другого простор в десять комнат, а у тебя какая-нибудь каморка под лестницей, очень хочется изменений. Образованности пролетариат боится, так как всесторонне образованный человек, как правило, видит ошибки коммунистической доктрины. Театр пролетариату просто непонятен: «Разговаривают, разговаривают… Контрреволюция одна».
Второй барьер на пути сосуществования нового и старого устоев — это их взаимная уверенность в правоте собственной и заблуждении оппонентов. Преображенский заявляет, что «двум богам служить нельзя». Он с высоты собственного опыта и с позиции человека, привыкшего к нормальному жизненному ритму, говорит: «Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев!» Прав ли он? Да, прав.
Но пролетариат убежден в совершенно обратном. Каждый человек, поддавшийся красной идеологии, свято верит, что без его личного участия ни одно дело не сойдет с мертвой точки. И пусть он всего-навсего токарь, а то и дворник, а то и вовсе золотарь. Зато советская власть — это и его власть тоже. Это раньше всем заправляли империалистические хищники! Прав ли пролетарий? Да, прав.
Обоюдная правота тех и других объясняется тем, что они заведомо на разных позициях. Все относительно, и нельзя с одной точки оценивать истинность разных идей.
А когда сталкиваются люди с разными убеждениями, да еще в придачу и говорящие на разных языках, да еще и стопроцентно уверенные в своей правоте, то конфликта не избежать. И конфликт этот станет не шутейной детской потасовкой, а самой настоящей войной на уничтожение. Что, кстати, и происходит в «Собачьем сердце». Чтобы окончательно избавиться от Шарикова, приходится вернуть его в животное состояние. Фактически — пойти на преступление, хотя Преображенский всеми силами старался этого избежать, тем самым демонстрируя еще одну уязвимую сторону людей старой закалки: желание сохранить руки чистыми. Преступление — это безнравственно, это унизительно для человека, а для врача почти невозможно. Врач привык спасать жизни, а не губить их.
А между тем пролетарии, нынешние хозяева жизни, не остановятся ни перед чем. Анонимные письма, заметки в газетах, клевета — это лишь малая часть того, на что они готовы. Если надо, то и убийство едва ли станет препятствием…
Таким образом, неудача описанного в «Собачьем сердце» эксперимента закономерна. Писатель не может врать читателю и самому себе. Старое общество обречено на погибель, если в битве с новым оно не возьмет на вооружение его методы. Преображенский победил Шарикова, потому что смог это понять и совершить злодеяние во имя себя и других. Возможно, описывая жалкий финал Полиграфа Полиграфовича, М. А. Булгаков давал надежду на то, что все будет хорошо, пройдет и забудется тот страшный сон, в котором оказалась Россия после семнадцатого года. Верит ли он в это? Трудно сказать.
Причина неудачи опыта, таким образом, — это время, в которое происходит действие, и люди, которые оказались вокруг искусственного человека. А Филипп Филиппович Преображенский — всего-навсего жертва обстоятельств. Как, впрочем, и великое разочарование его хирургической и вообще ученой карьеры — Полиграф Полиграфович Шариков.
Сочинение на тему: ПРИЧИНЫ НЕУДАЧИ ЭКСПЕРИМЕНТА ПРОФЕССОРА ПРЕОБРАЖЕНСКОГО
На этой странице искали:
- В чем ошибка профессора Преображенского
- почему не удался эксперимент профессора Преображенского
- ошибка профессора преображенского
- характеристика профессора Преображенского
- Почему эксперимент преображенского не удался
М. Булгаков «Собачье сердце»
На первом плане «Собачьего сердца»
- эксперимент гениального ученого-медика Преображенского со всеми неожиданными для самого профессора и его ассистента Борменталя трагикомическими результатами. Пересадив в чисто научных целях собаке человеческие семенные железы и гипофиз мозга, Преображенский, к изумлению своему, получает от собаки…человека. Бездомный Шарик
, вечно голодный, всеми, кому не лень, обиженный, в считанные дни на глазах профессора и его помощника превращается в homosapiens’a. И уже по своей инициативе получает человеческое имя: Шариков Полиграф Полиграфовыч.
Повадки у него остаются, однако, собачьими. И профессору волей-неволей приходится приниматься за его воспитание.
Филипп Филиппович Преображенский
не только выдающийся специалист в своей области. Он человек высокой культуры и независимого ума. И весьма критически воспринимает все то, что творится вокруг с марта 1917
года. Во взглядах Филиппа Филипповича немало общего со взглядами самого Булгакова
. Он также скептично относится к революционному процессу.И также решительно выступает против всякого насилия. Ласка - вот единственный способ, который возможен и необходим в обращении с живыми существами - разумными и неразумными. «Террором ничего поделать нельзя…».
И вот этот-то консерватор-профессор, категорически отвергающий революционную теорию и практику переустройства мира, вдруг сам оказывается в роли революционера. Новый строй стремится из старого «человеческого материала» сотворить нового человека. Филипп Филиппович, словно соревнуясь с ним, идет еще дальше: он намерен сделать человека, да еще и высокой культуры и нравственности, из собаки. «Лаской, исключительно лаской». И разумеется, собственным примером.
Результат известен. Попытки привить Шарикову
элементарные культурные навыки встречают с его стороны стойкое сопротивление. И с каждым днем Шариков становится все наглее, агрессивнее и все опаснее.
Если бы «исходным материалом» для лепки Полиграф Полиграфовыча
был один Шарик, быть может, и удался бы профессорский эксперимент. Прижившись в квартире Филиппа Филипповича, Шарик вначале, как недавний беспризорник, еще совершает кое-какие хулиганские поступки. Но в конце концов превращается во вполне благовоспитанного домашнего пса.
Но по воле случая человечьи органы достались гражданину Шарикову
от уголовника. К тому же новой, советской формации, как это подчеркнуто в его казенной характеристике, или, точнее, в весьма ядовитой булгаковской пародии на характеристику:
«Клим Григорьевич Чугункин
, 25 лет, холост. Беспартийный, сочувствующий. Судился 3 раза и оправдан: в первые раз благодаря недостатку улик, второй раз происхождение спасло, в третий раз - условно каторга 15 лет».
«Сочувствующий», приговоренный к каторге «условно» - это уже сама действительность вторгается в эксперимент Преображенского.
Так уж одинок этот персонаж? Есть еще в повести председатель домового комитета Швондер. У этого «кадрового» булгаковского персонажа в данном случае особая стать. Он даже статейки в газету пописывает, Энгельса читает. И вообще ведет борьбу за революционный порядок и социальную справедливость. Жильцы дома должны пользоваться одинаковыми благами. Каким бы ни был гениальным ученым профессор Преображенский
, нечего ему занимать семь комнат. Обедать он может в спальне, делать операции - в смотровой, где режет кроликов. И вообще пора уравнять его с Шариковым
, человеком вполне пролетарского вида.
Самому профессору отбиться от Швондера так ли, сяк ли да удается. Но отбить Полиграфа Полиграфыча
он оказывается не в состоянии. Швондер
уже взял над Шариковым
шефство и воспитывает, парализуя все профессорские воспитательные усилия, на свой лад.
Через две недели после того, как сошла собачья шкура с Шарикова
и ходить он стал на двух ногах, этот участник уже располагает документом, удостоверяющим его личность. А документ, по словам Швондера, который знает, что говорит,- «самая важная вещь на свете». Еще через неделю-другую Шариков
ни много ни мало - совслужащий. И не рядовой - заведующий подотделом очистки города Москвы от бродячих животных. Между тем натура у него такая же, что и была, - собачье-уголовная.. Чего стоит одно его сообщение о своей работе «по специальности»: «Вчера котов душили-душили».
Но какая же это сатира, если всего через несколько лет тысячи реальных шариковых точно так же «душили-душили» уже не котов - людей, настоящих работников, ни в чем перед революцией не провинившихся?!
Преображенский и Борменталь
, убедившись, что их угораздило «милейшего пса превратить в такую мразь, что волосы дыбом встают», в конце концов исправили свою ошибку.
А вот те эксперименты, что давно свершаются в самой действительности, так и не исправляются. В первых же строчках повести возникает некий Центральный Совет Народного
Хозяйства
. Под сенью Центрального Совета
обнаруживается столовая нормального питания, где служащих кормят щами из вонючей солонины, где повар в грязном колпаке - «вор с медной мордой». И завхоз - тоже вор…
А вот Шариков.
Не искусственный, профессорский - натуральный…: «Я теперь председатель и, сколько ни накраду, - все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо. Потому что наголодался я в молодости достаточно, будет с меня, а загробной жизни не существует».
Чем не помесь голодного пса с уголовником? И тут уже не частный случай. Нечто много более серьезное. Не система ли? Наголодался человек, наунижался вдоволь. И вдруг, на тебе! - должность, власть над людьми… Легко ли устоять перед соблазнами, которых теперь в свою очередь вдоволь?..
Боборыкин, В.Г. На первом плане «Собачьего сердца»/В.Г. Боборыкин//Михаил Булгаков.-1991.-С.61-66
Здесь следует вспомнить повесть Михаила Булгакова «Собачье сердце». Главный герой врач Ф. Ф. Преображенский делает, казалось бы, невозможное. Он превращает собаку в человека путем операции по пересадке гипофиза. Ученый хочет удивить научный мир, сделать открытие. Но последствия такого вмешательства в природу не всегда идут во благо. Новый Шарик в человеческом образе П. П. Шарикова так и не станет полноценным человеком, а будет напоминать того самого пьяницу и вора, чей гипофиз был ему пересажен. Человека без совести, который способен на любые низости.
Также еще в одном произведении Михаила Булгакова - «Роковые яйца» показано, чем может обернуться безответственное отношение к науке.
Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Профессор-зоолог Владимир Персиков должен был вывести кур, но по страшной ошибке, вместо них получаются гигантские гады, которые грозят гибелью. Всех охватывает ужас и паника, и когда уже, кажется, нет выхода, вдруг обрушивается мороз 18 градусов ниже нуля. Причем в августе. Рептилии не пережили холода и погибли.
В романе Ивана Тургенева «Отцы и дети» главный герой – Евгений Базаров также занимается наукой в области медицины. Хочет сделать что-то полезное. Но его подводит собственное мировоззрение. Он отвергает все то, что составляет потребности людей (любовь, искусство). В этом «нигилизме» автор и видит причину гибели Евгения.
Октябрьская революция не только поломала старые жизненные устои и изменила жизнь, она еще породила новый, совершенно феноменальный тип человека. Феномен этот, разумеется, заинтересовал писателей, многие из них пытались его разгадать, и некоторым, таким как М. Зощенко, Н. Эрдман, В. Катаев, это вполне удалось. «Новый» обыватель, так называемый «гомо советикус», не просто приспособился к новой власти, он принял ее как родную, нашел в ней свое место. Отличительные черты такого «гомо советикуса» - повышенная агрессивность, вера в собственную непогрешимость и безнаказность, безапелляционность суждений.
Не прошел мимо такого явления и М. А. Булгаков. Будучи в начале 20-х годов сотрудником газеты «Гудок», он, конечно, насмотрелся на подобных типов, и результаты его наблюдений нашли свое отражение в сатирических повестях «Роковые яйца», «Дьяволиада» и «Собачье сердце».
Главный герой повести «Собачье сердце», написанной в 1925 году, - профессор медицины Филипп Филиппович Преображенский, занимающийся модной в те времена проблемой омоложения человеческого организма. Фамилия, которой наделяет Булгаков своего героя, не случайна, ведь профессор занимается евгеникой, то есть наукой об улучшении, преображении биологической природы человека.
Преображенский - очень талантлив и предан своему делу. Не только в России, но и в Европе ему нет равных в его области. Как любой талантливый ученый, он полностью отдается работе: днем принимает пациентов, вечером, а то и ночью, изучает специальную литературу и ставит эксперименты. Во всем остальном это типичный интеллигент старой закваски: любит хорошо поесть, со вкусом одеться, посмотреть премьеру в театре, поболтать со своим помощником Борменталем. Политикой Преображенский не интересуется демонстративно: новая власть раздражает его бескультурьем и хамством, однако дальше ядовитого ворчанья дело не идет.
Жизнь привычно течет по накатанным рельсом, пока одним прекрасным днем в квартире профессора Преображенского не появляется бездомный пес Шарик, приведенный самим профессором для эксперимента. Свой вздорный и агрессивный характер пес проявляет сразу. О швейцаре в подъезде Шарик думает: «Вот бы тяпнуть его за пролетарскую мозолистую ногу». А увидев в приемной профессора чучело совы, приходит к выводу: «А сова эта - дрянь. Наглая. Мы ее разъясним».
Преображенский и не подозревает, какого монстра он ввел в дом и что из этого получится.
Цель профессора грандиозна: он хочет облагодетельствовать человечество, подарив ему вечную молодость. В порядке эксперимента он пересаживает Шарику семенные железы, а потом и гипофиз погибшего человека. Но омоложения не получается - на глазах изумленных Преображенского и Борменталя Шарик постепенно превращается в человека.
Создание искусственного человека - сюжет в литературе не новый. К нему обращались многие авторы. Каких только монстров не создавали они на страницах своих произведений - начиная с Франкенштейна и заканчивая современными «трансформерами» и «терминаторами», решая с их помощью вполне реальные, земные проблемы.
Так и для Булгакова: сюжет «очеловечивания» собаки - это аллегорическое осмысление современности, торжества хамства, приобретшего форму государственной политики.
Удивительно, но для получеловека-полузверя Шарика (или Шарикова Полиграфа Полиграфовича, как он решил себя именовать) очень быстро находится социальная ниша. Его «берет под свое крылышко» и становится его идейным вдохновителем председатель домоуправления, демагог и хам Швондер. Булгаков не жалеет сатирических красок для описания Швондера и остальных членов домоуправления. Это безликие и бесполые существа, нелюди, а «трудовые элементы», у которых, как говорит Преображенский, «разруха в головах». Они целыми днями занимаются тем, что поют революционные песни, проводят политбеседы и решают вопросы уплотнения. Главная их задача - разделить все поровну, так понимают они социальную справедливость. Пытаются «уплотнить» они и профессора, владеющего семикомнатной квартирой. Аргументы же о том, что все эти комнаты необходимы для нормальной жизни и работы, просто неподвластны их разумению. И если бы не высокий покровитель, профессору Преображенскому вряд ли удалось бы отстоять свою квартиру.
Прежде, до рокового эксперимента, Филипп Филиппович практически не сталкивался с представителями новой власти, теперь же он имеет такого представителя под боком. Пьянством, дебошами, хамством не ограничивается наглость Шарикова; теперь, под влиянием Швондера, он начинает заявлять свои права на жилплощадь и собирается завести семью, так как причисляет себя к « трудовым элементам ». Читать об этом не столько смешно, сколько страшно. Поневоле задумываешься о том, сколько таких шариковых и в эти годы, и в последующие десятилетия окажутся у власти и будут не только отравлять жизнь нормальным людям, но и решать их судьбы, определять внутреннюю и внешнюю политику страны. (Вероятно, подобные мысли появились и у тех, кто на многие годы запретил повесть Булгакова).
Карьера Шарикова складывается успешно: по рекомендации Швондера его принимают на государственную службу в качестве начальника подотдела в МКХ по отлову бродячих котов (подходящее занятие для бывшего пса!). Шариков щеголяет в кожаном пальто, подобно настоящему комиссару, металлическим голосом отдает распоряжения горничной и, вслед за Швондером, исповедует принцип уравниловки: «А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках питание ищет». Более того, Шариков пишет донос на своего благодетеля.
Слишком поздно понимает профессор свою ошибку: этот получеловек-полуживотное, негодяй и хам уже основательно утвердился в этой жизни и вполне вписался в новое общество. Складывается нестерпимое положение, выход из которого первым предлагает Борменталь - им следует уничтожить созданного своими руками монстра.
«Преступление созрело и упало, как камень...»
Профессор и его ассистент становятся соучастниками преступления, но они - преступники «по необходимости». С момента изменения социального положения Шарикова конфликт Преображенского и Шарикова вышел за рамки домашего. И профессор решается еще на одну операцию - он возвращает Шарикова в исходное состояние.
Казалось бы, повесть М. Булгакова заканчивается благополучно: Шарик в своем естественном обличье тихо дремлет в углу гостиной и нормальная жизнь в квартире восстановлена. Однако за пределами квартиры остались Швондер, члены домоправления и множество других полиргаф полиграфовичей, перед которыми медицина бессильна.
Результаты локального эксперимента легко было аннулировать; цена же, заплаченная за невиданный в истории социальный эксперимент, проведенный в масштабах целой страны, оказалась непомерной для России и русского народа.